Святитель Николай особенно прославился ревностью по утверждению православной веры и искоренению язычества и ересей. Церковь по достоинству называет его «великим благочестия столпом», «твердым православным укреплением», «мечом, плевелы прелести посекающим».
Спустя четыре столетия по кончине святителя Николая, святой Андрей Критский, совершая память богоносного отца в Мирликийском храме, такими словами изображает его пастырскую ревность о славе Божией и о спасении ближних. «Как же назовем тебя, — обращается он к почившему архипастырю. – Земледельцем? Так! Это имя, взятое в духовном значении, прилично тебе. Ибо ты, истребив во всей области Ликийской плевелы неверия, удобрил умные пажити, посеял на них живое слово благочестия и собрал в души, как в некие житницы, духовную жатву. Назовем ли тебя архитектоном? Не погрешим. Ибо орудием слова своего ты разрушил идольские жертвенники – эти гнездилища демонов, воздвиг церкви Христу, устроил святые храмы в честь мучеников и, как трудолюбивый земледелец, соделал плодоносным виноград сей, а зодчеством духа, как мудрый архитектон Церкви, утвердил ее на основании истинной веры. Назовем тебя воином? Название будет справедливо: ибо, сражаясь с невидимыми силами, ты, как некий военачальник, принял всеоружие духовное: препоясал чресла твои истиной, обрекся в броню праведника и обул ноги твои в твердость евангельского мира. Отражая шлемом спасения нападения страстей, ты остался твердым и неподвижным, подобно камню. Защищаясь щитом веры и непоколебимой надежды от стрел вражеских, ты поражал противников своими ударами и, разрушая все их коварство, мужественно ограждал от них паству свою…»
В Ликии еще оставались языческие капища, привлекающие многочисленных поклонников. Особым почитанием пользовалась богиня Афродита, которой в Малой Азии повсеместно поклонялись. Богатый храм красовался в самих Мирах; служившие при храме жрицы отличались развратом, которому предавались открыто и на который соблазняли приходивших на поклонение богине язычников. Конечно, с самого начала своего архипастырства святитель Николай возмущался этим непотребным местом, препятствовавшим успешному распространению христианства и старался уничтожить его. Но во время гонений, чинимых Диоклетианом и следовавших за ним императоров, которые стремились восстановить язычество и подавить христианство, не могло быть и речи об уничтожении богопротивного капища. Удобное для этого время наступило только с воцарением Константина, который в своем «поучении об идолопоклонническом заблуждении», разосланным к правителям Восточной Церкви, признавал языческие капища заблуждением и тем косвенно давал разрешение на их разрушение.
Пользуясь благочестивым соизволением императора, святитель Николай разрушил все языческие капища в своей стране, в том числе и храм Афродиты. Разрушение капищ вразумляло язычников и привлекало их в лоно истинной Христовой Церкви. «Прежние суеверные люди, — пишет церковный историк Евсевий Памфил (епископ Кесарийский), — увидев собственными глазами обличение своего заблуждения и на самом деле узрев пустоту бывших повсюду храмов и идолов, обращались к спасительному учению».
Но враг рода человеческого, с разрушением многочисленных языческих капищ в царствование Констанстина Великого лишившись господства над суеверною языческою массой, не прекратил злокозненных нападений на Церковь Христову. Он посеял в ней плевелы ересей, которые скоро возросли и стали поселять в ней несогласие и раздоры. Многие из современников святителя Николая, предавшись умствованиям, сделались виновниками ересей, долгое время раздиравших Церковь Христову. Но эти шатания ума превратного, говорит высокопреосвященный Иннокентий, были чужды богопросвященному пастырю Мирликийской Церкви. Будучи преемником мужей апостольских по званию пастыря душ, он был вместе с тем и преемником их простоты по вере. Подобно им он видел совершенство христианского благочестия не в том, чтобы углубляться в непостижимое, а в том, чтобы вернее исполнять познанное; подобно им ценил веру не по словам, а по делам. Мыслить так, как мыслят все истинно верующие, учить так, как учили отцы предшествующих веков, — вот тот царский путь, каким святитель Николай шел сам и вел свою паству.
И в самом обхождении с еретиками, в их вразумлении великий архипастырь был кроток и великодушен, а это свойственно истинному пастырю стада Христова. Первым и самым действенным средством для обращения еретиков к истинной вере он считал меч духовный, то есть слово Божие. Святой Андрей Критский приводит пример вразумления святителем Николаем одного из еретиков.
«Некогда ты, — обращается святой Андрей к святителю Николаю, — как повествуют, осматривая лозы винограда Христова и встретившись с мужем блаженной памяти Феогнием (он был тогда Миркионитским епископом), словами Писания обличал его в заблуждении до тех пор, пока не обратил от лжи к истине. Но поелику в нем таилось раздражение, происшедшее от его обличения, ты, заметив это, возвышенным голосом произнес к нему сие апостольское увещание: да не зайдет солнце в гневе нашему. Брат мой! Помиримся».
«Мечом глагола Божиего, — продолжает святой Андрей Критский, — ты посек до конца ересь разделения Ариева и соединения Савеллиева. Ровно и всех тех, которые дерзали разделять Единаго от Единыя и Святая Троица Христа, истинного Бога, принявшего плоть для нашего спасения, неправильно понимая Таинство Воплощения, или осмеливались не признавать в лице единого Христа и Бога соединения двух естеств без смешения их, или допускали в них разделение, — всех их, неправых умствователей, уклонявшихся либо на ту, либо на другую сторону, ты как Финеес, поразил одним ударом меча, умилостивляя всемерно Бога всяческих». В начале IV века Церковь особенной сильно пострадала от ереси Ария, который отвергал Божество Сына Божиего и не признавал Его единосущным Богу-Отцу. Ни мудрая вера равноапостольного Константина, ни отеческое попечение пастырей Церкви не могли подавить этого богопротивного учения. Оно разливалось широкою волною по всему христианскому миру. К принятию его склонялся даже сам епископ Кесарии Евсевий (Памфил).
Равнопапостольный император, потрясенный ересью Ариева учения, по совету Александра, епископа Александрийского, разослал послания ко всем епископам своей всемирной епархии, приглашая их на I Вселенский Собор. Этот Собор состоялся в 325 году по Рождеству Христову в главном городе Никеи, Вифинии. Здесь, под председательством самого императора, собрались триста восемнадцать епископов, между которыми первые места занимали Осия Кордубский, Евстафий Антиохийский и Макарий Иерусалимский. На этом Соборе, продолжавшемся около двух месяцев был введен во всеобщее церковное употребление Символ веры, впоследствии дополненный и законченный на II Вселенском Соборе, состоявшемся в Констанстинополе в 381 году по Рождеству Христову. Подвергнут был осуждению Мелетий, который присвоил себе права епископа, будучи сам нарушителем церковных правил. Наконец, на этом же Соборе было отвергнуто и торжественно предано анафеме учение Ария и его последователей. В опровержении богопротивного Ариева учения наиболее подвизались святой Афанасий Александрийский, бывший тогда еще дьяконом и за ревностное противоборство еретикам страдавший от них всю жизнь свою, и святитель Николай. «Святитель Николай, — по словам высокопреосвященного Иннокентия, несмотря на все злоухищрения еретиков, пребыл тверд, как та вера, которую он исповедовал. Прочие святители защищали православие с помощью своего просвещения; Николай защищал веру самой верой – тем, что все христиане, начиная от апостолов, постоянно в Божество Иисуса Христа. Святость его жизни, всем известная, чистота намерений, признаваемая самими врагами, дар чудес, свидетельствовавший о непосредственном общении с Духом Божиим – сделали то, что святитель Николай был украшением Никойского Собора и заслужил, чтобы Церковь нарекла его правилом веры».
Сохранилось предание, что на одном из соборных заседаний святитель Николай, не стерпев богохульства Ария, ударил еретика по щеке. Отцы Собора сочли такой поступок излишеством ревности, лишили святого Николая преимущества его святительского сана – омофора – и самого заключили в башню. Но вскоре они убедились в правоте поступка великого угодника Божия. Пред очами некоторых из них возникло видение – Господь на Иисус Христос подал святому Николаю Евангелие, а Пречистая Богородица возложила на рамена его омофор. Святого Николая освободили из заключения, возвратили ему прежний сан и почтили его как великого угодника Божия.
Вернувшись с Собора, святитель Николай продолжил свою благотворную пастырскую деятельность по устройству Церкви Христовой: утверждал в вере христиан, обращал к истинной вере язычников и вразумлял еретиков, «спасая от гибели сонмы их, не колеблясь от нападений еретических и отгоняя от словесного стада Христова этих хищных волков» (святой Андрей Критский). С заботой относясь к духовным нуждам своей паствы, святитель Николай не пренебрегал удовлетворением их телесных нужд.
Вот один из случаев подобной заботы. На Ликийскую страну обрушился сильный голод. В Мирах оскудели припасы съестного, и многие из горожан голодали. Если бы такое печальное положение дел продлилось еще немного – произошло бы народное бедствие. Но благовременная поданная святителем Николаем чудесная помощь не довела город и страну до страшной беды. Произошло это так.
Один торговец, нагрузив хлебом свой корабль в Италии, пред отплтием увидел во сне чудотворца Николая, который приказал ему отвезти хлеб для продажи и дал в виде задатка три золотые монеты. Тут же проснувшись, купец, к изумлению своему, действительно увидел у себя в руке врученные ему во сне святителем золотые монеты. После этого он счел своим долгом исполнить волю святого мужа, явившегося ему в сонном видении, и отплыл в Миры, где и распродал свой хлеб, а заодно и рассказал о своем чудном сне. Граждане Мир, узнав в явившемся купцу муже своего архипастыря святителя Николая, вознесли самую горячую благодарность Господу и Его святому угоднику, так чудно напитавшему их во время голода.
Просмотров — (74)